Кто бы мог подумать, что эта женщина, заедающая стресс шоколадками и вечно теряющая служебный жетон, перевернёт весь отдел? Она допрашивала преступников, играя роли — то наивной курортницы, то скучающей аристократки, — и они раскрывались, как устрицы под ножом. Говорили, будто она видит сквозь ложь, потому что сама когда-то разбила чьё-то сердце. На допросах её глаза становились то холодными, как сталь, то тёплыми, как коньяк. А когда смеялась над шуткой оперативников в курилке — звучало, будто колокольчики врываются в мужское рычание.

Теперь её жизнь — чужая постель, чужой ребёнок на руках, чужие фамилии в паспорте. Но я знаю: глубоко внутри, под слоем чужих имен и ролей, живёт та самая девчонка с кудрями и шоколадкой. Та, что умела разбудить совесть даже у отпетого негодяя. Та, чей смех обезоруживал сильнее пистолета. И пусть её сердце теперь принадлежит другому — я видел его первым. Видел, как оно бьётся в такт работе, в такт погоням, в такт этой безумной, прекрасной, неидеальной жизни, которую она выбрала вопреки всему… И в этом была её главная тайна и её главная сила.