Альманах. Сириус. Регионы
литературный сборник молодых авторов
Главное — верить!
Полина Бабичева
17 лет
Фото: © Freepik

Региональный центр выявления, поддержки и развития способностей и талантов детей и молодежи Ставропольского края «Сириус 26»

Я часто совершаю необдуманные поступки.
Например, лезу в заброшку. Но у меня важное дело! Главное — верить.

Началось всё утром в воскресенье. Погода была плохая, шёл мелкий моросящий дождь, и очень не хотелось вылезать из кроватки. Но дисциплина важнее. Главное — верить.

Я быстро собралась и вышла на пробежку. На улице всё оказалось не так уж и плохо: ветра нет, не морозит, а остальное мы переживём. Главное — верить.
В один момент музыка в наушниках затихла, и я услышала жалобный визг из недостроенного дома. Это должен был быть новый жилой комплекс, но что-то пошло не по плану. Один владелец разорился; другой — переехал и забыл; у третьего
и без того хватает забот. Вот и стоит там один каркас. Хотя всё и огорожено, и вроде как охраняется, но дети играют там
в войнушки, а взрослые относят ненужных им животных. Малышня часто подкармливает их: иногда просят меня купить им сосисок или молока. Но многие животные всё равно вырастают злыми. Небезопасное место. Ничего. Главное — верить.
Я пролезла через щель в заборе и пошла на звук. Совсем рядом со входом в промокшей деревянной коробке сидел крохотный серый котёнок и истошно мяукал. Когда я подошла, он начал на меня прыгать и громко мурчать, как маленький тракторёнок, выпрашивая еду. Ему было месяца полтора,
от силы — два. Очень тощенький, серый, с длинным хвостом,
он напомнил мне мышку. Так я и назвала его — Мышь. Глядя
на его худенькое тельце, я засомневалась, что он выживет.
Но главное — верить.
В итоге Мышь оказался девочкой. Маленький комочек наглости поселился у меня дома. Мама сначала поворчала немного для приличия, после принялась отмывать Мышандру, а потом и вовсе стала проводить с ней все дни напролёт. У неё когда-то был кот, ещё до свадьбы: она показывала мне фотографии. Потом была маленькая я, с аллергией на всё, что только можно, сложная работа, отсутствие времени… Но главное — верить.

Эти двое стали неразлучны. Мышь оказалась очень продвинутым и жизнерадостным котёнком: она, не отрываясь, смотрела на яркие картинки на мониторе, пока мама монтировала, часто грелась на системнике и любила путаться в проводах. Я очень боялась, что она задушится ими, или её ударит током, но всё как-то обходилось. Главное — верить.

Мышаня постепенно набирала вес, росла, и из дохленького котёнка превращалась во вполне себе симпатичную, но немножко безумную кошку. Я всегда удивлялась, как ей удавалось открывать двери или застревать верхних на полках. Однажды мы нашли её спящей в мамином сапоге. Мышь постоянно кувыркалась, прыгала, иногда падала. Мама шутила, что сотрясение мозга у нашей кошки «невозможно за отсутствием оного». Смех смехом, а всё же страшно, когда она падает со шкафа. Но ничего. Главное — верить.

А ещё у неё была превосходная интуиция. Она, всегда ласковая, кусала за пятки мох псевдодрузей и раскидывала обувь нечестных сантехников. Кто знает, что было бы, если бы нас не охраняла наша Мыша. Ведь главное — верить.
Фото: © Freepik
Прошло десять лет. С тех пор многое переменилось: я уже давно живу сама, но часто навещаю мамань
и её уже взрослую и серьёзную кошку. Сейчас она больше того дохленького и наглого котёнка, которого
я нашла в коробке, раз в десять, и весит, наверное, килограмм шесть. Она ест такими порциями, что я боюсь, как бы она не лопнула.

Я закончила школу, потом университет, кошка нюхала оба моих диплома и благосклонно мурчала, и даже улыбалась, поздравляя меня. Мой муж, кстати, тоже был одобрен кошкой. И мамой, разумеется.

С тех пор, как я переехала, мама с Мышью совсем не расставались. У нас есть общие фотографии из поездок в горы

и на море, в деревне и дома. Какое-то время они даже пытались вместе гулять, но позже пришли к соглашению, что дома намного лучше. И если уж выходить, то выходить далеко. В другой город, например. На культурный отдых.

Они вместе смотрели дома фильмы про интересные места, чистили компьютер и украшали дом.

За эти годы Мышаня стала нам как родная.

Сегодня мне позвонила мама и взволнованно сказала: «Мышь пропала!»
Дело было так. Мама выносила мусор, забыла закрыть дверь, и кошка выбежала. Летом подъездная дверь у нас почти всегда открыта, поэтому неудивительно, что в подъезде кошки не обнаружилось.
Весь день мы лазили по кустам, соседним дворам и магазинам, но Мышу так и не нашли.
Стемнело. Мы сидели у мамы. Она прятала от меня слёзы, но я видела, какая боль резко навалилась ей на спину. В этой комнате, должно быть, ей всё напоминает о кошке. Вон там стоит не убранная с Нового года ёлочка — всё равно год пролетит быстро. Мыша, когда была помладше, очень любила залазить по стволу на эту ёлку, выглядывать между еловых лапок и кусать иголки.
А вон цветок, который Мышь уронила. Хорошо помню тот момент: прихожу из школы, по всей комнате рассыпана земля, а в центре сидит довольный чумазый котёнок и смотрит на меня невинными глазами: «Смотри, как весело! Ну ведь правда, весело!».
–  Мам, всё будет хорошо, поверь, — старалась я успокоить её. — Мы развесим объявления. Поищем ещё. Расспросим соседей. Всё будет хорошо, мам. Главное — верить…

Она не отзывалась. Её согнутые плечи слегка дёрнулись, по телу пробежала мелкая дрожь. А комнате стоял яркий запах боли. Знаете, такой, сладковато-горький, липкий, душный.

–  Мам, ты веришь мне? Ты мне веришь? Мам…

Мои слова не подействовали. Оно и понятно: лучший друг, частичка твоей души. Здесь никакие слова не помогут. Нужно только ждать. И верить.
Я пошла на кухню, чтобы сделать чай с мёдом. Наша семейная традиция — приносить друг другу вкусности, когда другому плохо. Мелочь, а приятно. Не так одиноко. И с шоколадкой не так сильно хочется плакать, а то растает ещё.

Я уже несла обратно поднос, как услышала приглушённое пошкрёбывание в дверь и знакомый истошный мяв. Я поставила поднос прямо на пол и побежала открывать дверь.

В комнату вальяжно зашла Мыша, понюхала чай и посмотрела на нас, как бы говоря: «Ну что, кормить будете?». За ней, скромно перебирая лапками, в квартиру зашёл малюсенький чёрный комочек. Вот абсолютно чёрный: видны были только огромные ярко-оранжевые глаза. Мыша потёрлась об него, потом об маму, знакомя их. Котёнок тихо мяукнул и вывел всех из транса. Мамань схватила обоих пушистиков и потащила купать, а я полезла в кладовку доставать ещё миски. Наливая котёнку молока и гладя
его ершистый пушок, я повернулась к довольной маме и сидящей у неё на коленях Мыши.
– Я же говорила, что главное — верить!

2025